Глава II.

Кочевник

Два года тому назад.

Горы Кхада.

Старый форт у входа в Кхатог.

Конец утренней стражи.

      Несмотря на полученный еще две стражи тому назад сигнал о нападении на передовой пост, КхадЛорды Кхатога не торопились поднимать хирды по тревоге. Подумаешь – передовой пост! До него еще пять переходов – успеется! Зачем дёргаться понапрасну и заранее? Полученные от Жрецов боеприпасы КхадЛорды благоразумно припрятали в личных запасниках, считая, что рядовым берсеркам давать такую мощь опасно – мало ли, возгордятся и выйдут из повиновения – а там, не дай Кхадгор, и вообще из хирда выйдут, создав свой собственный Клан!

Давно отвыкшие от собственного участия в сватках, большинство КхадЛордов предпочло бы, чтобы война длилась вечно – ибо также вечно каждую новую Луну они могли получать от Жрецов эликсиры и боеприпасы – для помощи в войне. Особо удачливые и близкие к Трону могли рассчитывать и на большее, а то, что рядовые берсерки о новом оружии слыхом не слышали, никого не волновало. Слухи про безразмерность мошны КхадЛордов могли соперничать по количеству разве что со слухами об их грехах и тайных сделках с барыгами-перекупщиками. Впрочем, это давно уже не интересовало ни Жрецов, ни самих КхадЛордов – подумаешь, пустяк, одним грехом больше, другим меньше! Никто и не заметит – ни Кхадгор, ни толстосумы!

КхадЛордов, следующих кодексу древнего трактата «Путь Охотника за Головами», можно было пересчитать по когтям трёхпалой лапы Уух-Туума, у которой отсекли минимум один палец. Никто не спорит – рыцарей и романтиков хватало во все времена. Только из походов они, как правило, возвращались в кобальтовых ящиках. Если было кому дотащить этот ящик Жрецам…

 Охранявшие вход в Кхатог берсерки, лениво перебрасываясь фразами, обсуждали последние новости:

— Слыхал? Говорят, Милена обещала в скором времени какое-то чудо-оружие, которое уничтожит Безбородых раз и навсегда!

— Она это который год обещает, нашел кому верить!

— Не скажи! Там какой-то новый боеприпас придумали! Рассказывают, что грамотный инженер, владеющий ДАРОМ, способен сотней-другой Эфирных Камней убить любого Безбородого!

— Ха! Скажешь тоже – сотней-другой! Да любому боевому магу Безбородых и полусотни хватит, чтобы прихлопнуть инженера как болотного жука! Ты где-нибудь видел инженера, который активирует в бою сотню Эфирных Камней?

— Видел! Вчера. В морге. Запечён в собственных доспехах как стальная черепаха – только оплавленный кусок металла да шмат горелого мяса!

— Вот и я про то же! Придумают что-то – ни гууду в яйцеклад, ни Её Высоко…

Заметив приближающегося Жреца, берсерк оборвал фразу на полуслове.

— Что ты там про Её Высокопреосвященство плёл, а? Надоела служба в гарнизоне, на передовой пост захотел? Могу устроить! – раздувшийся от осознания собственной власти, которую ему давала Перевязь, молодой Жрец разошелся не на шутку.

— Вы что-то не так услышали, преосвященный! Её Высокопреосвященство Милена – можно сказать, мать наша!

Не заметивший скрытой издёвки, Жрец важно проследовал мимо. Показав ему в спину непочтительный жест, убеленный сединами стражник недовольно пробурчал:

— Наберут, понимаешь, не пойми кого – а ты внимай! То не делай, крепкое словцо не скажи, сплошные красны девицы, будто не…

На этот раз причина, по которой замолчал гном, была куда существенней: Портал у входа в Кхатог заискрил, извещая об активации, и засиял голубыми рунами, готовясь принять кого-то.

— «Пылесосы» к бою! Сеть, червь вас дери! Сеть!!! – наконец-то занявшийся привычным делом, стал отдавать распоряжения старый легионер.

Последний раз Порталом пользовались лет 200-300 тому назад – искусство создавать Пробойники Пространства было давно утеряно. Так что ожидать можно было всякое.

Пятёрка стражников приготовилась встречать незваного гостя. Старший вышел чуть вперёд, взяв огнемёт (за свою специфическую форму иначе, как «пылесосом» не называемый) на изготовку, активировав огонёк на жале. Двое других гномов прикрывали его с флангов, еще двое держали наготове ловчую сеть темневика.

Руны Портала погасли. Во взметнувшемся внутри него вихре медленно материализовывался берсерк-ветеран в полной боевой выкладке, державший в руках что-то объёмное, завёрнутое в плащ.

С резким выдохом бросив ловчую сеть, стражники умудрились поймать в неё собственного командира, стукнуться лбами, да хватаясь руками за ушибленные места, наградить друг друга еще несколькими тычками. Не получившие приказа «огонь» их напарники вдруг оказались без огнемётов, выбитых резким ударом ногой, а поясные ремни гномов были рассечены молниеносными выпадами странной формы оранжевого меча, неизвестно откуда появившемся в руке пришельца. В другой руке он по-прежнему бережно держал свой свёрток.

Не успели спадающие с горе-стражников штаны достичь земли, как каким-то непостижимым образом мгновенно переместившийся к ним за спины пришелец приставил к горлу старшего лезвие меча и не допускающим пререкания тоном отдал приказ:

— Караул – к оружию! Поднять мост, запереть ворота! – и добавил, уже добродушно – Стареешь, Макс! А помнишь, как меня гонял семьдесят сезонов назад на курсе молодого берсерка?!

— Кочевник, кристанид тебе в тролля!!! – радостно узнал прибывшего начальник стражи. И добавил, уже обращаясь к подчинённым: – Чего уставились, как драк на водного? Не видите знаки различия ВарГрафа? Или приказ не слышали? БЕГОМ!!!

С трудом наконец-таки выпутавшись из ловчей сети, старый гном, которого Кочевник назвал Максом, вполголоса шепнул:

— Отойдём-ка!

Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что лишних ушей поблизости нет, Макс продолжил:

— Кочевник, ты, конечно, боец заслуженный, вон даже – ВарГраф, но послушай доброго совета – тут тебе не боевой поход, не показывай гонор! Жрецов типа Критика, который с вашим хирдом уходил, уже не осталось! Одни доносчики да мздоимцы! И КхадЛорды, особенно сильнейших и известнейших кланов, друг к другу относятся, как выводок кристаллической птицы – пока один других не заклюёт, не успокоятся! А Безбородые – слыхал? Передовой пост сожгли, да не захолустный какой, а самого Цезариуса! Милена – злая как сто шиидов, сегодня на утреннем разводе ни за что ни про что с Васелисы – помнишь её? – нашивки карателя прилюдно спорола, и отправила воином пятёрки на парниковые фермы! Соня-то, дочь Цезариуса, на том самом посту у отца гостила! А Милена – её родная тётка, вот и переживает – она же Соню вместо погибшей матери воспитывала, прими Кхадгор её душу! А ты сейчас – своими приказами не в тему, да под горячую руку – только раздразнишь Её Выскокопреосвященство!

Отвлекшись на короткое время, чтобы принять от оконфузившихся стражей доклад о выполнении только что отданных им приказаний, Кочевник успокоил Макса:

— В таком случае, Васе недолго осталось червей от парников гонять. Найди «быструю ногу» – пусть доложит Милене, что Её Светлость Соня – жива и в Кхатоге. Правда, не совсем здорова… Я – в лечебницу. Кто там сегодня дежурит?

Отогнув уголок, Кочевник показал изумлённому Максу, что скрывал его плащ. Миловидное личико маленькой гномы было белее снегов Кхада. С силой сжатые тонкие обескровевшие губы тихонько прошептали: «Пииить…»

— Сейчас-сейчас – засуетился Макс. Быстро сбегав к караулке, он притащил полный ковш медовухи – На-ка, выпей, деточка…

Кочевник осторожно напоил ребёнка, аккуратно поправил складки плаща вокруг её лица, и, перехватив поудобнее, быстрыми шагами направился в сторону лечебницы.

Наблюдавший за входом в Кхадгор лазутчик Безбородых недобро нахмурил брови. Ох, не вовремя сработал Портал! Ну да ничего, дождаться бы темноты – а там посмотрим, у кого ножи длиннее!

Передовые силы Безбородых, тщательно маскируясь, занимали намеченные для штурма позиции. Осталось только получить донесения разведчиков, чтобы уточнить детали… Даст Эквиль – завтра в Элиноре не одной сотней коротышек станет меньше!

Тарнум

Два года тому назад.

Деревня Лонгхольм.

Казармы при Храме Эквиль.

Начало вечерней стражи.

      Сидящий в полутьме кельи невысокий сухощавый Храмовник задумчиво перебирал звенья рубиновой цепи. Он был молод, но груз ответственности рано наложил на его чело сетку глубоких морщин и посеребрил виски. Поступавшие отовсюду донесения заставляли по-новому переосмыслить последние события. Как назло, посоветоваться не с кем – Инко ушел в поход, забрав с собой лучших из лучших Чёрных Рыцарей. А тут – этот, как бишь там его, Рэндом? Со своим «это не обычные мародёры, это часть больших сил!» Благо, Храмовники успели пресечь слухи – мало ли, что наболтает «пьяный фармер»! Но одно дело – контрслухи, активно распускаемые во всех кабаках и тавернах Лонгхольма агентами Храмовников, а другое – ответственность Настоятеля, пусть и временно исполняющего обязанности. Эх…

Глухие удары в дверь заставили Храмовника отвлечься.

— Ваше преподобие! Господин Тарнум! Откройте, это я – брат Антисептик!

Окончательно отвлекшись от неприятных мыслей, Тарнум отпер дверь, впуская послушника. По-хорошему, Антисептик – по заслугам, знаниям, опыту Храмовника – давно был достоин рукоположению в сан. Вот только чрезмерная человечность и отзывчивость не позволяла ему занять соответствующее место среди других братьев и сестёр, выбравших уделом служение Эквиль. Главным условием для получения буквы «М» на рубиновую цепь Храмовника было полное отречение от чувств и эмоций, чего про Антисептика сказать было нельзя. Тарнум постоянно получал доносы – то о том, что брат Антисептик тайком сунул краюху хлеба из Храмовой рыночной десятины какому-то бродяжке-сироте, то о том, что брат Антисептик «невзначай» рассыпал мешок с кальцием, и, помогая старой вдове его собрать, украдкой засунул внутрь несколько синих бальзамов да дюжину-другую серебряных монет из Храмовой казны… Благоразумно закрывая глаза на мелкие грехи Антисептика, Тарнум доверял ему самые сложные и деликатные поручения – как сегодняшнее, например. Пригласив гостя присесть, Тарнум приготовился слушать.

— Что касается слухов про большие силы гномов – начал доклад Антисептик – тут это, опасаться нечего. Дежурная смена караула, слышавшая слова фармера, сейчас в составе разведотряда ускоренным маршем движется в сторону хутора Рэндома – для проверки сведений о нападении гномов. Ориентировочный срок прибытия отряда обратно – послезавтра, к концу вечерней стражи. Рэндом – отдыхает в карцере. Да, утвердите, пожалуйста, смету расходов – бочонок эля, три бочонка лагера и четверть пуда копчёного октопуса.

Подписывая протянутую ему смету, Тарнум, усмехнувшись, уточнил у Антисептика:

— Что-то многовато для фармера, а, Антисептик? Да и лагер, по слухам, Рэндом не слишком жалует – всё больше по элю?

— Ну, так я же должен был убедиться, что он действительно будет пьян. А он в одиночку пить не хотел – пришлось составить компанию… – покрасневший от смущения Антисептик, виновато пряча глаза, немного насупился.

О его любви к тёмным сортам пенного напитка и копчёному октопусу не знал разве что новорожденный. Тарнум добродушно хлопнул Антисептика по плечу и, расхохотавшись, добавил:

— Да ладно, я же не со зла. Но три бочонка!!! На этот раз ты переплюнул самого Вепря! А ведь он на спор с трудом два с половиной бочонка выпивал!

— Ну… я же не один… – признался Антисептик. – Я еще караульным фляги наполнил. Которые в той смене были.

— Ладно, Эквиль всё обращает на пользу. Продолжай! Что там с раненым пацаном и детьми фармера?

— Парня прооперировали. Спит. Если верить Валиану – через недельку-другую будет как новенький. Исхудал он сильно… А остальные детки – в казарме новобранцев, переобмундировываются. Там второкурсники решили «прописать» новичков… Моя вина – не уследил…

— Что? Опять?!! Да когда же мы эту заразу вытравим?! Что с новичками – сильно их побили?

— Так это… Я не договорил… Новички-то отнюдь не фармерского замеса оказались! В общем, Сэмиус челюсти троим старослужащим вправил, заказ Гордону на два десятка вставных зубов сделал. И еще… проблема! Трёхсотый у нас. Тяжелый трехсотый… Дернул же его Шактайн эту девушку, Сероглазую, за ягодицу ущипнуть…

— Что, рожу расцарапала?

— Если бы! Кто же знал, что у неё ДАР! Так припечатала Эфирными Камнями – боюсь, парень долго не протянет. До сих пор в лазарете – смотрит в одну точку, и каждую минуту вскрикивает «Ой, случайно! Ой, случайно!». Под себя гадит и плачет как дитя. Я письмо подготовил, в центральный Храм – чтобы еще одно место в палате номер шесть приготовили. Теперь он их клиент…

— Фармер утверждал, что ДАР у всех его воспитанников. Почему не провели стандартную проверку? Смотри, Антисептик – турну из Храма за профнепригодность, где ты еще столько дармового лагера найдешь?

— Дык… я ж как лучше хотел! Накормил их сперва, потом на ночлег определил. Пошел брата Комдива предупредить, чтобы кладовые вскрыл, да подобрал ребятне одёжу какую да обувку, а тут как раз новичков «на вшивость» проверить решили… Я уже распорядился. Сейчас их переобмундируют, и буду принимать экзамен на ступени ДАРА. Что-то мне подсказывает, что фармер ошибся – не третья у его воспитанников ступень, а выше. Хвала Эквиль – новые боевые маги, да с потенциалом! Выучим, не впервой!

От волнения Антисептик стал смешивать в речи официальные Храмовые слова с просторечным говором родной Северной Пальмиры. Сделав успокаивающий жест, Тарнум прервал послушника, но отвечать не спешил. Задумчиво потерев подбородок, он наконец, произнёс:

— Пожалуй, я сам приму у них экзамен. Пригласи в рыцарский зал брата Комдива, брата Угодая и сестру Рулену. Прихвати учебную амуницию и приводи новичков. Жду тебя через осьмушку стражи.

«И всё-таки, что делать с малочисленностью гарнизона? На весь Лонгхольм десяток Чёрных Рыцарей, да ополченцы… Если гномы действительно неподалёку, и пойдут на штурм, удержать их будет сложно… Вырежут же всех! Неужто им в головы пришла та же мысль что и нам – одним внезапным ударом раз и навсегда поставить точку в этой вечной войне? Эквиль, не допусти, полагаюсь на справедливость Твою!» – входящий в рыцарский зал Храма, Тарнум продолжал обдумывать обстановку.

Сидящие на судейских местах братья-Храмовники привстали, приветствуя Тарнума. Кивнув им в ответ, Тарнум поздоровался с оставшейся сидеть сестрой Руленой. Храмовый Устав и традиции предписывали сёстрам Храма вставать, приветствуя Настоятеля. То, что Рулена не встала, немного укололо самолюбие Тарнума – пусть и временно, Настоятелем был он, но бранить рукоположенную в Сан в присутствии паствы было бы верхом неприличия. Мысленно пообещав себе вернуться к разговору с Руленой позже, Тарнум оглядел экзаменуемых.

В отличие от большинства новичков, которых проверяли на ступень ДАРА, эти дети («Нет, не дети – подростки, просто видно, что не из зажиточной семьи, худые, но жилистые» – мысленно поправил себя Тарнум), не выглядели растерянными или испуганными. Впереди стояли трое парней, наиболее старших на вид, прикрывая младших. Посредине – спрятанная братьями от любопытных глаз – стояла девушка с бездонными глазами цвета грозового неба. Новые доспехи курсантов Храма сидели на новичках как вторая кожа – не всякий выпускник мог бы похвастать такой ладной подгонкой формы. Насупленные брови, напряженные фигуры – прям как ежики, такие же колючие! Ну да ладно – не они первые, не они последние, кто приходил на воинское обучение в Храм Эквиль.

Увидевший Тарнума брат Антисептик чуть прокашлялся и сделал шаг вперёд. Полюбовавшись стройной девичьей фигуркой («Ведь хороша, правда хороша! Будь я помоложе – тоже, наверное, попытался бы ущипнуть…») и отогнав прочь греховные мысли, неподобающие Храмовнику, Тарнум рассеяно выслушал доклад Антисептика, а затем обратился к новичкам:

— Меня зовут Тарнум. В отсутствие брата Инко – я исполняю обязанности Настоятеля Храма Эквиль в этой деревне. Мне доложили, что вы – потенциально обладаете ДАРОМ. Выполняя указ Его Величества Трувольда IV, я обязан принять у вас экзамен – чтобы определить степень вашего ДАРА и назначить вам учителей.

Подростки слушали Тарнума без видимого интереса. Наверняка, их больше заботило не то, какую степень ДАРА у них определят – а то, куда они потом попадут, и не разлучат ли их. Да и «прописка» наверняка прошла не так уж удачно, как рассказывал Антисептик – вон, у толстого коротышки, стоящего впереди, синяк на всю скулу, а один из малышей – стоит с трудом, морщится. Наверняка ногу повредил. Ладно, разборки оставим на потом…

— Я не знаю как вас зовут, поэтому попрошу представляться, – продолжил свою речь Тарнум. – Сразу, чтобы вы не беспокоились, даю слово Настоятеля – неприятный инцидент, случившийся сегодня, я буду считать первым и последним. Если кто-то еще попробует вас обидеть – вы вправе дать сдачи. Но! Если кто-то из вас, спустя время, возомнит себя «крутым воякой» – и попробует обидеть новеньких – наказание будет самым суровым! Всем всё понятно?

Молчание было ответом.

— Вот ты, – указав на толстяка, сказал Тарнум, – Выходи на середину зала, и будь готов сразиться с одним из Храмовников. И я не расслышал имени!

— Буси – коротко буркнул толстяк. И спросил, подходя к сваленному посредине зала учебному деревянному оружию – Мне можно выбрать что захочу?

— Разумеется! Но имей в виду – сейчас важно не умение владения оружием, а умение видеть Эфирные Камни. Если у тебя есть ДАР – ты должен проявить и показать его. В противном случае – ты будешь отправлен в простую пехоту, а там условия несколько иные!

Выбрав чуть изогнутый полуторный меч, Буси подбросил его в воздух, перехватил («Надо же! Обратный хват! А на вид – увалень увальнем!» – отметил про себя Тарнум), сделал несколько выпадов, проверяя баланс, и присел на корточки, положив меч слева от себя, рукоятью вперед. Глаза Буси были закрыты, кисти рук покоились на коленях.

— Брат Комдив – прошу Вас! – подал команду Тарнум. – Кажется, Вы с этим парнем предпочитаете один и тот же вид мечей.

— Ну-ну! А шашка-то у меня всё равно длиннее! – усмехнулся Комдив, и без всякой подготовки, с ходу нанёс разящий выпад, метя в голову экзаменуемого.

Как и когда толстяк Буси умудрился взять в руки меч, уйти от удара и контратаковать – осталось для всех судей загадкой. Брат Комдив лежал, распластавшись, как летучая мышь, и с трудом пытался прийти в себя, судорожно хватая воздух. Точный удар деревянным мечом в солнечное сплетение и мерцающий вокруг Буси магический Щит подтвердили, что ДАР у парня есть. Кое-как поднявшись, и несколько раз присев, чтобы окончательно прийти в норму, брат Комдив направился к амуниции и молча надел кожаный защитный нагрудник и сетчатый шлем.

— Хех! ДАР есть, но слабый! Эфирные Камни парень видит, но не складывает – сразу ставит Щит. Плохо! Но поправимо. Третью ступень подтверждаю!

Вынеся вердикт, Комдив чуть наклонился в ритуальном поклоне, означавшим конец схватки. Буси сделал поклон в ответ и вернулся на место.

— Теперь ты!

Палец Тарнума указывал на самого старшего и крепкого на вид подростка.

— Меня зовут Бельги. Мне не нужно оружие.

— Ну как знаешь! – выпад Комдива начался еще на слове «как» – и снова не достиг цели.

Бельги, улыбаясь, и словно бы играючи, легко сложил красивый каскад Эфирных Камней, также, как и брат, поставил магический Щит, но добавил в плетение что-то еще – и Комдив второй раз оказался сидящим на полу, оглушенный собственной шашкой – отскочив от Щита как мячик, непослушная деревяшка зарядила своему хозяину в лоб.

— Подтверждаю ДАР. Четвёртая ступень. Пятую – проверю отдельно, после приведения к присяге! – Мысленно выругавшись, Тарнум попросил сестру Рулену оказать необходимую помощь брату Комдиву, и вызвал очередного экзаменуемого. Брат Угодай аккуратно одел полную защиту, тщательно проверил её подгонку, и, взяв в обе руки по среднему мечу, приготовился к бою.

— Хьюгест. Можно просто Хьюг – представился третий парень.

Он выбрал посох – и атаковал Угодая первым, одновременно соревнуясь с Храмовником в искусстве красоты сложений Эфирных Камней. Бой был красив, но скоротечен – быстрым обманным движением отклонив посох, Угодай нанес удар, задержав меч в пальце от беззащитной шеи Хьюга.

— Камни видишь хорошо, это твой плюс. Но для любого боевого мага умение владеть мечом столь же важно, как и умение видеть Эфирные Камни! Третья ступень, подтверждаю! А вот по фехтованию – буду гонять отдельно, мёртвые боевые маги на ужин могут не приходить!

Остальные бои были похожи один на другой. Дети подтвердили свой ДАР третьей ступени мастерства, Мрак показал четвёртую ступень, а Сероглазая – пятую. Экзамен у Сероглазой принимала сестра Рулена – и, подойдя после экзамена, поинтересовалась, кто был их учителем.

— Наша мама, Лана. Она была воительницей. Её… её больше нет. Мама… откупорила титановую бутыль с ядом из желез скрабба и приказала нам уходить! – срывающийся голос Сероглазой показал, что девочка с трудом сдерживает слёзы.

— Ваша мать наверняка сейчас рядом с Эквиль – и наблюдает за вами. Вы достойны её поступка! Я рад приветствовать вас всех в Храме Эквиль, господа боевые маги! Ваша учёба начнётся завтра утром. Спасибо!

Напутствовав новичков, Тарнум повернулся к Антисептику:

— Назначаю тебя братом-воспитателем этой семьи. Через Луну – они должны достичь следующей ступени ДАРА и принять присягу.

Антисептик поклонился, принимая груз ответственности за новобранцев.

Вторая ночная стража подходила к концу. Первая «кошка» с привязанной к ней крепкой веревкой, брошенная умелой рукой берсерка, зацепилась крючьями за край крепостной стены, опоясывающей Лонгхольм. За ней вторая, третья…

Никем пока не замеченные, гномы забирались наверх…

Назад                                                                                                  Читать дальше