Горы Кхада. Кхатог.

Пыточные подвалы Жрецов под Капищем Кхадгора.

Пересмена второй ночной и утренней стражи.

     Очередное ведро воды вылилось на голову только что снятого с дыбы гнома. Застонав, он пришел в себя и приоткрыл заплывшие от кровоподтёков глаза.

     — Итак, Гггука, повторяю вопрос. Где, когда и при каких обстоятельствах Безбородая по имени Каллисто завербовала тебя для шпионажа против Подгорного Народа?

     Вопрос сопровождался тумаком, от которого Гггукка свалился вместе со стулом, к которому был привязан. С трудом разжав челюсти, в которых недоставало половины зубов, выбитых за последнюю четверть стражи при допросе, Гггука кое-как прошепелявил:

     — Фколькоо гааз тебее пофтогяять, Олиифка, не пгеедаваал я! Я фвоой, «под пгиикрыытием» ниффим габоотал! Фызовии Буддыыча, он поодтвегдиит!

     Ведущая допрос молодая и красивая Жрица, уставшая от однообразия ответов, брезгливо обтёрла влажной салфеточкой испачканную в крови Гггуки руку и стала перебирать пыточный инвентарь, аккуратно разложенный на небольшом столике. «А ведь это действительно очень удобно – столик на колёсиках!» – пришла вдруг ей в голову мысль, совершенно не связанная с допросом бродяги. – «Так ведь можно, скажем, дома что-нибудь вкусненькое сервировать, при встрече гостей! Куда нужно – туда и подкатил…»

     Со стороны второй дыбы раздался характерный треск ломаемых костей и выворачиваемых суставов. Висевший на дыбе и молчавший с самого начала допроса Зном наконец-то вскрикнул и потерял сознание от боли.

     — Бгаата то фа фтоо! Он фее ниишеефо нее знааал! – завыл от бессильной злобы Гггука. – Фызовии Буддыыча, ну фтоо тебее, таак флоошноо!

     Судя по всему Гггука окончательно пришел в себя, и пытку можно было продолжать. Выбрав, наконец, понравившиеся ей клещи, Олифка подошла к Гггуке, подняла его вместе со стулом, и ласковым, как яд бешеной крысы, голосом спросила:

     — Буддыча, говоришь? Или Русалочку? А может, сразу Её Высокопреосвященство? Чего уж мелочиться! Знаешь, сколько раз гниды типа тебя мне вот так же «пели» про то, что они белые и пушистые, и что они чуть ли не внебрачные дети Его Величества Родагора? Ты у меня сознаешься, мразь, во всём сознаешься!

     Бешеный крик Гггуки, которому Олифка стала медленно дробить клещами рёбра, заставил бы поседеть даже чёрного дракона. Но за свою долгую карьеру контрразведчика Олифка привыкла ко всему, и потому крик Гггуки её не впечатлил. Задумчиво рассматривая вновь потерявшего от боли сознание Гггуку, она отложила клещи в сторону и мысленно продолжила развивать свою идею: «Этот столик после допроса домой прихватить или лучше заказать Дхарону новый, поизящнее? Нет, наверное всё-таки этот прихвачу – пока еще заказ будет готов, а Буддыч обещал сегодня вечерком заглянуть, забрать отчёты и протоколы допросов за прошедшую Луну… Буддыч…»

     Вспомнив начальника Жреческой контрразведки, Олифка печально вздохнула. Обеты, даваемые при пострижении, были строги, и безбрачие был одним из них. Но если для себя Олифка давно в глубине души выбрала дом и семью (с любимым гномом, и плевать, что придётся снять Перевязь), то Буддыч всецело посвятил себя службе, и рассчитывать на то, что этот педант до мозга костей сможет испытывать к кому-либо нежные чувства, было бы смешно. Мелкие знаки внимания, которые Олифка постоянно оказывала Буддычу, как будто не замечались. Ну подумаешь – безукоризненно отутюженный плащ, идеальные чистота и порядок в рабочем кабинете, всегда свежий и вкусный травяной отвар в кувшине… Буддыч обращал на это еще меньше внимания, чем, скажем, на уличную слякоть или погоду за окном.

     «Да и рано еще, он, наверное, спит – умаялся, сердешный… Нет, не буду его тревожить! Ладно, через половину стражи эти недоноски оклемаются, и можно будет продолжить допрос. Пойти что ли, позавтракать?»

     Критически осмотрев в карманное зеркальце свои весьма и весьма привлекательные для подавляющего большинства гномов личико и фигурку, гнома поправила непослушный локон, улыбнулась, оставшись довольна осмотром, и показала сама себе язык. Проверив прочность пут, которыми Гггука был привязан к стулу, Олифка на всякий случай надела ему на запястья ручные кандалы, и направилась к выходу.

     Выйдя на свежий воздух, Олифка нос к носу столкнулась с Буддычем. Судя по всему, тот был крайне взволнован, и непрерывно поправляя очки, отдавал распоряжения сразу нескольким младшим Жрецам:

     — Все пещеры осмотрите, все жилища обойдите, но этого оболтуса я желаю видеть у себя немедленно! Слышите – немедленно!

     — Здравствуйте, Высокопреосвященный! Вы кого-то потеряли?

     — Доброе утро, Олифка! Да вот – одного из своих тайных агентов потерял. Гггука звать. Работал у меня «под прикрытием» – я его в банду уличных бродяг три Луны тому назад внедрил. Повезло – его родной брат Зном как раз должен был выйти на свободу из каменоломни, я его туда подсадил, они вместе «откинулись», и мой агент благодаря брату даже карьеру среди нищих сделал – во всяком случае, был одним из главарей! На вид – доходяга доходягой, но внутри стержень еще тот! А кинжалом владеет – залюбуешься! С одного удара Кобольда валил! И инженер неплохой – так Эфирные Камни сдвигает, что можно подумать, будто сам Кхадгор ему подсказывает! Он должен был наблюдать за бродягами, и сообщать о подозрительных. Вчера только его донесение получил, что некая Каллисто уж чересчур внимательно осматривает систему укреплений, да примечает, как караулы берсерков меняются. А тут – меньше стражи назад – выяснилось, что она шпионка Безбородых! Ушла по свитку, сволочь! Будь моя воля – я бы всех гном тяжелее трёх пудов заставил бы Зелье Правды выпить и устроил бы им допрос с пристрастием! Где это видано, чтобы уважающая себя гнома такое… нарастила бы!

     С ужасом осознав, что она только что, собственными руками чуть не отправила к Кхадгору тайного агента обожаемого ей гнома, Олифка смущенно пролепетала:

     — Высокопреосвященный, простите меня ради Кхадгора! Я не знала! Прибежал Недобрый, со срочным докладом Её Высокопреосвященству, а я как раз дежурила! Он сообщил про шпионку Каллисто, и то, что нанял её по совету Нагора. И… В общем…

     — Какой Недобрый? Какой Нагор? О чём Вы, вообще? Стоп! Шпионка Каллисто? Вы начали расследование?

     — Даа… Я их арестовала… Обоих братьев… и Гггуку, и Знома… И уже допросила…

     Пунцовая от расстройства Олифка была готова провалиться сквозь землю. Надо же было так опростоволоситься! То, что из множества допрошенных ею шпионов и предателей впервые за долгие годы нашелся говорящий чистейшую правду, служило слабым утешением – уж что-что, а отличать правду ото лжи она умела. Но тут – «я тайный агент, работающий на Буддыча»… Это было настолько невероятно и неправдоподобно, что Олифка даже мысли о правдивости Гггуки не допускала. И на тебе! Так подвести собственного начальника! «А еще о встрече с ним вечером мечтала, дурёха! Да он же теперь в твою сторону и не посмотрит! Ты для него теперь ноль без палочки! И на карьере можно крест ставить – некомпетентности сотрудников Буддыч не признаёт!».

     К удивлению Олифки, Буддыч заметил, что бедная гнома вот-вот расплачется от стыда, и, протянув ей носовой платок, участливо заметил:

     — Не нужно так себя расстраивать, Олифка! Вы всё сделали абсолютно верно, строго по инструкции! Ведь эту инструкцию я сам составлял – значит, сам и виноват! Ну, пойдёмте, покажете, что там с этими братцами.

     — Я это… Строго по инструкции! Допрос третьей степени – как подозреваемых в шпионаже! Я ничего им не отбила и не отрезала, только побила немного! – затараторила Олифка, поспешив показывать дорогу и суетливо отпирая дверь в пыточную.

     Войдя в подвал, Буддыч попросил Олифку принести лечебные зелья, бинты и травяной отвар, на треть смешанный с вином. Поспешив выполнить приказание шефа, Олифка удалилась в кладовую.

     — Ну, здравствуй, Гггука! – донеслись до неё слова Буддыча…

     Уставшая от бессонной ночи Милена рассеяно завтракала, одновременно слушая утренний доклад старших Жрецов. Обнаруженная и упущенная шпионка Каллисто занимала её мало – ушла так ушла. Уже ничего не поделать. Которая она там по счёту в этом сезоне? Количество пойманных и принесённых в жертву Кхадгору шпионов Безбородых давно перевалило за сотню, благодаря отлаженной как часовой механизм работе канцелярии Буддыча. Да, инженер Роман погиб – и чертежи Летающих Островов были украдены. Но, во-первых, остались копии, а во-вторых, в его расчётах были несколько ошибок – неясно, намеренных или случайных, но доведись Безбородым строить Летающие Острова по этим чертежам – иначе как дырявую ночную вазу они бы не получили. Которую им еще долго пришлось бы обрабатывать напильником…

     — Анализ участившейся активности Безбородых позволяет сделать вывод, что в ближайшее время возможны активные действия с их стороны. Предлагаю усилить ночные посты на крепостных стенах, и начать патрулировать окрестности Кхатога. Донесений обстановки, кроме доклада Кочевника, пока не поступало. Тревожных сигналов от других передовых постов – тоже. У меня всё.

     Закончив доклад, Буддыч сложил пергаменты в свою рабочую папку, и приготовился слушать указания Милены. К удивлению всех присутствующих, Милена не стала отдавать распоряжения, а чего-то ждала.

     Не получая никаких указаний, старшие Жрецы также приступили к завтраку, недоумевающе переглядываясь. Столетиями сложившийся регламент грубейшим образом нарушался – а причины никто из них не знал. Видимо, действительно произошло что-то еще более неприятное, чем бегство шпионки. Но что?

     Дверь в трапезную резко распахнулась, и, озарив помещение золотом своих волос цвета полированной меди, вошла Одуванчик.

     — Его только что нашли, Ваше Высокопреосвященство! Лежал в Кварцевой долине, там, где кристаллические птицы добычу ищут. Выживет или нет – пока непонятно. Рёбра сломаны, как будто Механический Монстр гирей приложил. Крови немного потерял, но лёгкие пробиты – и внутренние органы повреждены. Парацельс сказал, что сделает всё, что возможно, но гарантий дать не может – слишком серьёзные повреждения. По характеру травм – те же, что и у покойного Романа. Однако Кочевник – берсерк, и гораздо сильнее. Поэтому надежда есть. Хотя и слабая. Да, никаких пергаментов при Кочевнике не нашли – видимо, его кто-то обыскал. А вот кошель – на месте, так что это не уличные бродяги. Состав гарнизона и запасы сосчитаны, готова доложить отдельно.

     Закончив свою тираду, Одуванчик без всяких церемоний уселась за стол, и, пододвинув к себе кувшин с травяным отваром, налила полную кружку и залпом выпила. Потом наполнила её снова, и стала жадно пить, но уже чуть медленнее. Только после третьей кружки отвара Одуванчик пришла в себя и чуть отдышалась.

     Милена, наконец-то получив доклад о судьбе Кочевника, немного успокоилась. То, что его ранение – дело рук Каллисто, сомнений не вызывало. Но это же и служило слабым утешением – скорее всего, других шпионов Безбородых в Кхатоге не было. Во всяком случае, могущих сильно навредить.

     — Объявите всему Подгорному Народу, живущему в Кхатоге. За голову шпионки Каллисто назначаю награду в сотню золотых монет. Тому, кто сумеет доставить мне её живой и годной к жертвоприношению – я заплачу пять сотен золотых. Да, и еще… Буддыч! Отправь каторжан и всех арестованных утром бродяг на ломание камня для Летающих Островов. Через половину Луны мне нужно не менее дюжины готовых к запуску заготовок! Одуванчик, сведения о гарнизоне и запасах доложишь мне отдельно – после завтрака. Всё, господа Жрецы, других распоряжений не будет. Приятного аппетита!

     Раздавшийся за окном грохот заставил всех подскочить. Сигнальные Шутихи срабатывали только в одном случае – поднимая тревогу при непосредственной атаке Кхатога Безбородыми.

     На ходу подгоняя доспехи, Милена отдавала последние распоряжения:

     — Буддыч, приказ про Летающие Острова остаётся в силе! Но дюжина Островов должна быть готова не через половину Луны, а как можно скорее! Одуванчик, какими силами мы располагаем? Все остальные – в арсеналы! К оружию, гномы, к оружию!

Назад                                                         Продолжение следует...